Нет прощения. Полицай.

Мы представляем вашему вниманию  рассказы каневчанина Анатолия Васильевича Иванова, которые опубликованы в сборнике  "Колоски". Эта книга вышла в свет очень маленьким тиражом, всего 100 экз., практически напечатана на собственные средства писателя. А сколько в книге замечательных, интересных, поучительных и трогательных историй!

Анатолий Иванов.

НЕТ ПРОЩЕНИЯ

Рассказ

                С  греблей,  которая была видна из нашей хаты, стоявшей внизу у камышей, в моей памяти связано и другое. Когда в станицу вошли немцы, сюда, на мост, с хлебом-солью на рушнике приветствовать «освободителей» вышли деды во главе со старейшим казаком Шкуриным. Этого я, конечно, не помнил, да и не понял бы в силу своего возраста. Но старика, жившего на нашей улице недалеко от нас, знал и видел. Он был настолько древний, что после освобождения станицы через полгода его наши органы  даже не забрали, хотя других дедов, что шли по гребле, поддерживая старикана, чтобы его не сдуло ветром в речку, определили куда надо.

                Я ходил в начальную школу мимо дома деда Шкуры, как его называли все.
Он был живуч, и его все не прибирала земля.  Весной и летом старик сидел в валенках, грея свои кости на завалинке. Когда умер – не помню. Это никого из жителей не взволновало.

                А вот сына его Ивана запомнил хорошо, и узнал я его поздно, уже взрослым. В войну он попал в плен и, чтобы остаться в живых, спасти свою шкуру, охранял лагерь военнопленных. Был рьяный служака. Не пожалел, рассказывали даже своего станичника, попавшего вместе с ним в плен, -  лично,  в назидание другим, повесил у барака, где содержались несчастные. И дали Ивану на полную катушку. Вернулся он с отсидки инвалидом – был хромым, и всего трясло. Придавило на  лесоповале.

                И тоже жил долго и до самой смерти просидел на завалинке, выглядывая из-за плетня, как хорек из норы. На него все смотрели как на нашкодившую  паскудину. И тоже никто не заметил его ухода в ад на том свете, если там не выслужится в охранниках. Такие люди кому-то всегда и везде нужны.

                …Недавно, спустя двадцать с лишним лет, я побывал на станичном кладбище. Проходил по-над  рядами могил, читая фамилии дорогих и просто знакомых, и вовсе незнакомых мне людей. И вдруг вздрогнул: с покосившегося памятника, со старой фотографии, смотрел сухой, изможденный Иван, с глубоко запавшими глазами, в которых были страх и растерянность. На прикрепленной металлической, уже проржавевшей табличке еще виднелась надпись: «И.М.Шкурин». Она  была  исчеркана чем-то металлическим, а след был недавний, свежий. Кто это сделал? Может, кто-то из  родственников того, повешенного Иваном? Нет прощения предательству ни у одного народа. А у русских – особенно.

ПОЛИЦАЙ.

Рассказ

   Женщина рассказывает о своем станичнике, полицае во время короткой оккупации.

- Он и властью над людьми не успел насытиться. А запомнили его на всю жизнь. Ох как запомнили! Был рядовой полицай, а боялись его как - ужас! Играем мы, подростки. А он пройдет, плетью как огреет, аж платье на спине лопается. иногда в хату другие полицаи зайдут и предупреждают: "Детей прячьте, Федька идет..." Из дому убегали, пока он шарился в кладовке - яйца, сало искал. Ух, и выслуживался перед немцами!

   Семья у Федьки была забитая еще до войны. В войну жену вообще за человека не считал. Над другими женщинами измывался.

   Когда снова вернулась советская власть, она отпустила ему сполна. Другим по десять лет, а этому все двадцать дала. Но потом смилостивилась - амнистировала. Власть, она накажет и помилует.

   Но двадцать лет о нем ничего не было слыхать. Иногда спросят у жены соседи: "Где твой Федька?". Она зло бросит: "А я почем знаю? На лесоповале, наверное, загнулся".

А как-то три года назад заявился в станицу. Ночью.

   Днем боялся показаться. Не совесть мучила - от страха дрожал, помнили люди зло, причиненное им. Ночью и постучался к жене. Столько времени  ни сном ни духом не знала о нем. А тут увидела мужа - и, будто тот пришел с пьянки-гулянки, сказала, как ударила обухом по голове:

 - Заявился, ирод...

   И стала выгонять из дому.

   Только и спросил:

 - А дети где? Живы?

 - Женаты. Вспомнил о них!

   Поехал к детям на хутор. Но и те не признали его. Так и уехал куда-то.

Иванов А. Колоски: Рассказы / А.Иванов. -  ст.Ленинградская, 2007. – С.83-87.
В следующих постах мы напечатаем рассказ "Бабушка" из этого же сборника.