А знаменосец стоял

С Юрой Кондратенко мы не виделись больше десяти лет, хоть живем в соседних станицах. А тут в апреле иду по улице, догоняет меня машина, тормозит, и друг детства предлагает подвезти. По дороге разговорились, а я возьми и спроси:
- Ты помнишь ту историю, когда ваш отец узнал в журнальной заметке происшедший  с ним  и его частью в войну случай?
- Конечно! И та заметка у меня дома сохранилась.
- Разворачивайся! Поехали к тебе.
В отцовских бумагах Юра быстро нашел ту самую заметку "Знаменосец". За полвека она поистерлась, вырезали ее тогда из журнала, какого - Юра не помнит, кажись, "Огонька", вырезали неудачно, без фамилии автора, и теперь это не определить. Но и Юра, и его братья, и я помним ту историю.
В детстве я дружил с братьями Кондратенко, любил слушать рассказы их отца Петра Филипповича Кондратенко, участника войн с Германией  и Японией.
Дядя Петя любил читать, выписывал разные журналы и однажды весной в выходной день позвал сыновей и меня к себе. Мы прибежали и навострили уши. Дядя Петя был торжественен.
- Так, хлопцы, сейчас я вам прочитаю про случай, который был с моей частью и со мной в войну в Белгороде. Тут про это написано.
И он прочел то, что я привожу из заметки:
"...Только что получен приказ Верховного Главнокомандующего. Нашей дивизии присвоено наименование Белгородской...На площади около собора части построились в каре. Дивизионное знамя вынесли на середину. Один из офицеров приготовился читать приказ.
И в это время послышался шум моторов. На небольшой высоте прямо на нас летели немецкие бомбардировщики. По привычке я сосчитал: двадцать девять. Строй замер.
- Воздух! Рассредоточиться!
Солдаты бросились во все стороны, и площадь мгновенно опустела. Люди лежали у стен домов, в канавах, у тротуаров, вдоль решеток сквера. Шум моторов все громче и громче... И тут я увидел знаменосца. Держа знамя в руках, слегка согнувшись, он бежал к канаве. И уже совсем было лег, как вдруг резко остановился. А знамя?! Разве положишь знамя в дорожную пыль! Он раздумывал какие-то доли секунды. Потом выпрямился во весь рост, поднял знамя высоко над головой и замер по стойке смирно.
- Ложись! - махали ему руками со всех сторон. - Ложись!
Но он продолжал стоять бледный, напряженный до предела.
- Да ложись же, черт! - закричал рядом со мной пожилой солдат в прожженной гимнастерке. - Ложись!!!
Рев моторов заглушил последние слова. И черная армада с грохотом пронеслась над нами. На пустой площади гордо стоял знаменосец с развевающимся по ветру знаменем.
Немцы не бомбили. Им было не до нас..."
Мы дослушали, раскрыв рты - героикой наше поколение бредило, и кто-то из сыновей спросил тогда:
- Папка, а знаменосцем ты был?
- Нет, не я. Другой солдат. Я неподалеку лежал.
- Вот жалко! Ты б героем был!
Дядя Петя усмехнулся и ответил:
- Не всем, хлопцы, суждено быть героями. Да и не герои вынесли на себе эту войну, а простые солдаты. Вырастите - поймете.
Теперь Юра и я, ставшие старше, чем тогда был дядя Петя, это понимаем, но вот имя знаменосца мы тогда не спросили - ума не хватило, а теперь его не узнать. Фронтовик Петр Филиппович Кондратенко (на фото) давно помер, оставив потомкам как военную реликвию потертую заметку, две медали - за победу над Германией и Японией, три фотографии и две красноармейские книжки. В одной из них записано, что он был в августе того же 1943 года тяжело ранен. Но сыновья, внуки и правнуки фронтовика помнят о нем, как помнят и о безымянном геройском знаменосце, свидетелем подвига которого стал их отец и дед.

Степан Деревянко

Материал напечатан в каневской газете "10й канал" 9 мая 2008 г. на стр.4.